Судьба казака Василия Кирпичева
Оглавление / О книге / От автора / Стр - 1 / Стр - 2 / Стр - 3 / Стр - 4 / Стр - 5 / Стр - 6 / Стр - 7 / Стр - 8 / Стр - 9 / Стр - 10 / Стр - 11 / Стр - 12 / Стр - 13 / Стр - 14 / Стр - 15 / Стр - 16 / Стр - 17 / Стр - 18 / Стр - 19 / Стр - 20 / Стр - 21 / Стр - 22 / Стр - 23 / Стр - 24 / Стр - 25 / Стр - 26 / Стр - 27 / Стр - 28 / Стр - 29 /
4. «ВНУК БЕЛОГВАРДЕЙЦА». РАССТРЕЛ ДЕДА СТЕПАНА
В. В.: Чем старше я становился, тем все чаще я спрашивал отца про деда Степана. И однажды отец мне рассказал историю его гибели.
Хутор Лестюхи состоял из двух частей, разделенных Мораковой лощиной. Накануне больших церковных праздников проходил кулачный бой между казаками этих двух территорий. Согласно традициям, настоящий казак должен не только многое уметь, - прежде всего - управляться с конем, - но и при случае показать себя в рукопашной схватке. А мой дед Степан Гаврилович (дед по отцу) был левша, но обладал страшным ударом с обеих рук. И когда он участвовал в кулачном бою, все противники дрожали. Поэтому дед и его фамилия имели в хуторе большой авторитет.
Да и попал-то дед в «белогвардейцы» после того, как во время гражданской войны, его удар испытал на себе один из красноармейцев, который бесцеремонно вместе с двумя дружками зашел, не говоря ни слова, в сарай и обратал барана. На возмущения деда ответил руганью и рукоприкладством. Но тут дед «ответил» ему так, что нахал отлетел к плетню, а очухавшись, пригрозил: «Ну, ты меня еще вспомнишь, белая гадина!». Через два дня деда забрали.
Спустя несколько недель после ареста деда отец получил весточку, о том, что будут гнать этапом группу арестованных, в том числе и Степана Гавриловича. Весь хутор вышел к дороге. Смотрим - впереди едет подвода, два конника, один охранник на подводе, а сзади идут тринадцать человек со связанными за спиной руками. Подошли к мосту через речку Карман. Остановились. Дед - заросший, худой - повернулся к хуторянам и сказал: «Дорогие мои хуторяне. Простите ради Бога, - кому я сделал чего плохого». Стали хуторяне давать голодным арестантам разную еду, а старший охранник все разрубает шашкой, чтобы не оказалось запеченным в хлебную булку какое-нибудь оружие.
Отец попросил у конвоира разрешения подвезти деда до кургана. Он приготовил небольшой тарантасик и, с согласия конвоира, посадил деда вместе с бабушкой. Дед плакал. Он понимал, куда его везут. У кургана он простился с бабушкой, слез с подводы и присоединился к остальным казакам, которых погнали на Филоново. Прошли мост через Бузулук (тогда он деревянный был), и охранники выбрали место возле леска с правой стороны. Заставили снять верхнюю одежду и копать яму. После того, как приговоренные казаки яму выкопали, начался расстрел. До Бузулука было метров 30 - 40, и один из арестованных, отчаянно бросился, петляя, бежать к реке. В него стреляли, но не попали, и казаку удалось нырнуть в воду и поплыть по течению. Его не стали преследовать - охранники боялись, чтобы остальные не разбежались. А беглец добрался до хутора Дуброва. Там у него жили знакомые, которые дали ему переодеться.
Примерно через месяц отец получил записку из Дуброва: «Василий Степанович, - хочешь узнать про отца, - приезжай». Отец сел на коня и поехал. А в этом селе его многие знали. Там была мельница, на которой многие из округи мололи зерно. Мельница нередко ломалась, и отца просили ее починить. Вот этот казак, который бежал от расстрела, его знал, и все рассказал, где расстреливали, и как было дело.
Отец решил перезахоронить деда. Взял зятя Семена Меркульевича Булычева, местного казака. Приехали на место свежей могилы. Раскопали. Картина была ужасная. Почерневшие, обуглившиеся тела, отличить одного человека от другого было невозможно. Закопали обратно.
Хотели похоронить деда по-казачьи, - не получилось.
У Владимира Высоцкого есть песня, которая заканчивается словами: «На братских могилах не ставят крестов, но разве от этого легче?»...